Настоящей публикацией мы начинаем печатать ряд статей из журнала «Das Goetheanum» 1922-23 гг.
Согласно древнему китайскому преданию, чай был известен китайцам уже за 2700 лет до Рождества Христова. К подобным данным неприменимы западные масштабы. Китайская хронология всегда несет в себе нечто легендарное, что проистекает из духовной конституции этого народа, столь несходной с европейской. Китаец значительно меньше связан с землей, чем европеец. Его образ мыслей несет в себе нечто сказочное. Только надо читать те сказки, что доходят до нас в последнее время в хороших переводах. Их персонажи ощущают себя связанными с добрыми и злыми духами и беседуют с ними как с реальными существами. В них участвуют драконы, хитрецы и великаны. Надо попытаться вжиться в эту духовную конституцию, если мы хотим понимать сведения о Китае. Но тогда начинаются примечательные открытия.
В одной такой китайской сказке речь идет об «обезьяне Сун-Ву-Кунг». Это мифическое животное родилось из яйца, оно - каменное, но все же может летать на облаках и превращаться в любое растение. Оно пришло в мир на «Горе цветов и плодов» в «Восточном море», т.е. в Тихом океане. Все земные растения происходят с этого острова. Так грезящее сознание открывает в Тихом океане центр творения, который, согласно исследованиям современной науки (так у автора статьи - Перевод), должен был существовать тысячелетия тому назад. Вероятно, и прародину произрастания чая следует искать на этой, исчезнувшей ныне, части света. Ведь большая часть 174-х видов обширного семейства чайных растений населяет окаймляющие Тихий океан побережья Нового и Старого света.
Каменная обезьяна — так повествует сказка — переплыла через океан на запад и вкусила там учения одного буддийского мудреца. После того, как она в шутку превратилась в сосну, она снова находит путь назад, на восток. Но с этой легендой перекликается другая легенда, вероятно, индийского происхождения, неизвестная в Китае. Она свидетельствует о том, что буддийский святой Дхарма к концу 5-го христианского столетия пришел в Китай с востока. Когда однажды во время медитации его стала одолевать сонливость, он отрезал себе веки и бросил их на землю. Они проросли для него кустами чая, которые с тех пор с усердием выращивались китайцами, и от них произошли позднейшие китайские чайные плантации. Согласно этому повествованию, чайные растения принесены в Китай с Запада. В самом деле, с этим совпадает ареал происхождения растения. А именно, дикие растения чая до сегодняшнего дня находили только в двух местах: в Ассаме и на острове Хайнань. Так что растение первоначально населяло, пожалуй, леса северного Индостана. И дикорастущие растения, которые наблюдали в других местах, являются всего лишь культурными переселенцами.
Более старые растения чая находят почти исключительно в областях, жители которых исповедуют буддизм. Это примечательное совпадение объясняется тем обстоятельством, что вкушение чая благоприятствует той душевной конституции, которой пытается достичь буддист. Она противоположна той, к которой стремится человек Запада. Последний довел логическое, связанное с мозгом мышление до его высшего развития. Поэтому наслаждению чаем он предпочитает благоприятствующее этому образу мышления употребление кофе. Чай в действительности затрудняет логическое мышление, чем значительно отличается от кофе, Это может вызвать некоторое недоумение, если принять во внимание, что химически действенный принцип, кофеин, содержится в обоих растениях, ведь в чае он содержится в большем количестве (в среднем 3 - 4 %), чем в кофе, и количественно превосходит остальные действующие в чае субстанции. Не вносят ясности и химико-аналитические исследования. Здесь имеет место совокупное действие всех веществ, которое не сводится к сумме отдельных воздействий. Наряду с кофеином в чае присутствуют еще триметилксантин, диметилксантин, ксантин и аминопурин. Все вместе они обуславливают характерное действие чая. На практике качество чая ни в коем случае не устанавливают химическим анализом, но лишь дегустацией, когда дегустатор лишь увлажняет нёбо чаем, не глотая его. Конечно, при этом он не может вынести никакого суждения о содержании кофеина. Практически оно в большинстве случаев при оценке чая не принимается во внимание.
Чай имеет тенденцию уводить дух от земли, связывать его с мирами фантазии. Кто наслаждается чаем, тот бежит от опасностей, впадает в дремоту. Пьющему кофе нет надобности отрезать себе веки, чтобы оставаться бодрствующим. Кофе обеспечивает бодрствование в самом земном теле. Чай - восхищает дух в царство сновидений, чрезмерное наслаждение им может вызвать приступ головокружения, при определенных обстоятельствах даже смерть. Склонность отвратить себя от земного пути в сверхчувственное у жителя Востока выражена намного отчетливее, чем в странах Запада. С этим созвучно то, что чай, например - в Японии, окружается родом религиозного ритуала. «Мастер чая» в японском чайном домике должен быть посвящен не только в приготовление чая, но и во все сложности церемонии предложения чая гостям. Тщательно продумывается обстановка помещения. На стене не должно висеть никаких отвлекающих внимание картин. Подбор цветов, украшающих чайный домик, требует тонкого художественного вкуса. Мастер чайной церемонии в Японии и сейчас уважаем наравне с деятелем искусства. В то время, как в Азии уже в XI и XII столетиях чай достиг распространения, которое имеет место и сегодня, на Запад он проникает лишь в XVII столетии, не приобретая, однако, значения, свойственного ему на Востоке. Пизо описывает чай в появившейся в 1658 году «Естественной истории обеих Индий», хотя сам он с ним не был знаком. В Бразилии, несмотря на то, что чайный куст развивается там особенно хорошо, чай почти полностью вытесняется кофе. Немногие плантации чая, которые сохранились там до сегодняшнего дня, едва ли приносят большой доход. Бразилия своей культурой обязана именно Западной Европе, т.е. народам, у которых восторжествовало логическое мышление.
Народы, чья жизнь слабо связана с землей, у которых преобладает склонность к уносящему в сверхчувственное грезящему мышлению, обладают наименьшей склонностью ко всем болезням, связанным с затвердеваниями. Желчные, почечные камни и камни мочевого пузыря - китайцам и японцам неизвестны. Зная их духовную предрасположенность, это можно было бы предположить заранее. Примечательно, что чаю также внутренне присущи силы, противодействующие подобным затвердеваниям. В средние века, когда и на Западе сверхчувственное, грезящее мышление еще полностью не исчезло, употреблением чая могли излечивать почечно-каменную болезнь и подагру.
Альфред Устери Das Goetheanum №18/19 24 декабря 1922 года Перевод с нем. И.Д. |