Когда мы смотрим на внешнюю жизнь и ее реальность, нас часто тревожит мысль: может ли эта реальность содержать нечто из того, что для нас самое драгоценное в жизни — реализацию наших идеалов?

Бесчисленные конфликты человеческой души проистекают из того факта, что люди более или менее сильно сомневаются в реализации того, к чему внутренне стремятся. Непредубежденно рассматривая жизнь на физическом плане, мы видим бесчисленные человеческие души, проходящие через труднейшие, горчайшие битвы, в усилиях приблизиться к тому, что имеет для них идеальную ценность. Это может быть уподоблено тому, как посаженое растение дает плод в следующем году.

Когда мы рассматриваем наши идеалы, мы можем лелеять в наших душах убеждение, что эти идеалы имеют известное значение, известную ценность для жизни, но, конечно, не в том смысле, какой нам доступен здесь.

В человеческих делах мы должны считать наши идеалы созревающими для будущего. Но напрасно думать, что они могут быть именно так осуществлены. Когда мы рассматриваем физический план, мы часто находим, что идеалы в наших душах выглядят принаряженными.

Перейдем теперь от физического плана в мир оккультный, в мир скрытой духовности. Если направить пристальный духовный взгляд на пребывание душ между смертью и новым рождением, то можно увидеть истинное значение тех идеалов, которые вносили в земной жизни свет и огонь в наши судьбы. Человек, прошедший через врата смерти, имеет перед собой цельную картину своей жизни, картину воспоминаний прошедшей жизни со вплетенным миром идеалов. Можно выразить это так. Человек говорит себе: «Эти идеалы, которые освещали мою душу, и в чем я видел самое дорогое, самое интимное сокровище моего сердца, — они теперь принимают странный и непривычный аспект. Они выглядят не такими, какими были мои мысли обо всем, что я вспоминаю как принадлежащее к опыту моей жизни на физическом плане». Теперь смерть магнетически притягивает человека к его идеалам; он чувствует, что одержим ими. Но только они содержат в себе элемент, который дает ему некоторый импульс, и чувствуется, что этот элемент может быть опасным, что он может отчуждать человека от земной эволюции, или же, — что это связано с земной эволюцией в жизни между смертью и новым рождением. В недавние годы один человек поэтического склада присоединился к нам. В результате жизни, отданной чистому идеализму и прошедшей через мистическое погружение, этот человек вошел в наше антропософическое движение. Несмотря на то, что душа этого человека жила в чахоточном теле, он отдал себя всецело нашему духовному движению. В течение этого года мы потеряли его для земной жизни, он прошел врата смерти. Он оставил после себя чудесные стихи, недавно опубликованные. Из-за слабости здоровья он долго был отделен от нашего движения, живя в горах Швейцарии, где он должен был лечиться. Он, отсутствуя, крепко держался за наше движение, и в его поэзии отражалась антропософия более 10 лет.

Теперь он прошел врата смерти, и очень примечательная вещь наблюдалась оккультно в его душе. Значение душевной жизни в этом пораженном болезнью теле сделалось видимым только после смерти тела. То, чем эта душа жила, преданно следуя развитию нашего движения, развернуло большие силы под поверхностью умирающего тела. Больное тело скрывало это, пока душа жила в нем. И теперь, после смерти, его душа сильнее сияет, как только может сиять сильнее в духовной жизни то содержание, какое вмещала эта душа. Заоблачная сфера, как говорится, в которой живет теперь наш друг, пройдя врата смерти, является теперь великой космической картиной. Для оккультного наблюдения это весьма поразительное зрелище. Можно, например, сказать, что оккультный взор способен направиться в полную даль космического мира души и что можно увидеть отделенным от лично человеческой души нечто, имеющее вид величественной картины, как бы написанной кем-то, отделенной от этой души в духовном мире. Подобно тому, как мы имеем вокруг себя физический мир и его выражение в кисти Рафаэля, так и в духовном мире в том случае, о котором мы говорим. И подобно тому, как эти картины дают нам нечто большее, чем то, что мы видим перед нами, так и оккультный мир дает нам еще большее обогащение.

И может быть сказано, что есть еще бесконечно большее, что можно прочесть в присутствии этого друга, который после смерти заключил в своей душе все, что было сказано о духовных мирах в течение многих лет, — можно это прочесть через непосредственное созерцание обширных далей духовной реальности. Это оккультный факт являет себя в Христиане Моргенштерне, он показывает мне еще нечто. Перед лицом теперешней оппозиции против оккультного течения вопрос может быть поставлен так: «Какой прогресс дает человеческой душе оккультное учение?. Есть ли некая гарантия, некая уверенность в том, что работа Антропософического Общества будет продолжать свое воздействие в ходе человеческой духовной эволюции?». Мы видим из оккультного мира, что душа нашего друга имела такую уверенность. Почему? Наш друг создал поэму: «Мы нашли путь» и этим создал в величайшей космической картине то, что для него после смерти стало родом духовного бытия. Но в то время, которое связывало его с нами, он был поглощен нашим учением о Христе. Он поглощал это антропософическое учение так, что делал истинно духовным содержанием своей души, это содержание Христа, как субстанцию. Христос, как Он живет в нашем движении, проникал сквозь мудрость в его душу.

В этом оккультном факте выявляется следующее: человек, прошедший через врата смерти, может жить на самом деле в подобной космической картине и идти вперед через жизнь между смертью и новым рождением. Это есть волевое действие, и оно воплотится в целом и принесет свои плоды в будущей жизни.

Таким образом душа получает зародыш к совершенствованию для своей собственной жизни и для прогресса в эволюции земной жизни.

Все это происходит потому, что душа была деятельно погружена в учение. Но эта отдельная душа приняла все учения, проникнутые делом Христа. И эта космическая картина, видимая ясновидящему, развертывается в душе того, кто прошел врата смерти... Где есть Христос, там сокровища жизни не изолированы: их плоды для индивидуальности всегда здесь, но в то же время это становится и сокровищем для всего человечества.

Мы можем это выразить яснее. Мы видим тогда значительное различие между мудростью, не проникнутой Христом, и той мудростью, которая озарена светом Христа. Когда мы приходим в тесный круг нашего общества, мы там не только для абстрактных рассмотрений, но, как последователи истинного оккультизма, мы независимы от того, что современный мир говорит об оккультизме. Следовательно, мы можем так говорить о предмете, который является нашим знанием, вводящим в духовное. Может быть указан еще другой пример. В этом году мы имели случай представить в Мюнхене то, что мы называли Драмой-Мистерией, и шведские друзья часто присутствовали. Это представление во многом отличалось от других. Тут было чувство ответственности перед духовным миром.

Поймите яснее, что если мы в нашей физической жизни желаем применить нашу мускульную силу во внешнем мире, — этой силе не все доступно. В некотором смысле мускульная сила принадлежит нам и вместе с тем — не нам. То же с нашими духовными способностями. И здесь одни только наши силы не помогут нам тогда, когда эти способности должны быть деятельными в духовной сфере. Силы духовного мира сами могут прийти к нам на помощь. Силы и могущество из спиритуального мира, которые текут в наш физический мир, могут, излучаясь, проникать в нас. Мне было ясно, что различные импульсы могут быть направлены через духовные силы, движущиеся в этом направлении, и протекать через наши человеческие силы. И эти силы духовного «Ангела Хранителя» могут протекать в наших человеческих силах. Недавно, когда началась активная деятельность в нашем маленьком кругу и всегда можно было сосчитать количество присутствующих, одна преданная душа была на короткое время с нами. Эта душа кармически обладала особым талантом к красоте и искусству (Мария Спентини — артистка немецкого театра в Петербурге). Короткое время эта душа работала среди нас, принимая участие во всей нашей интимной деятельности; с большим чувством и энтузиазмом эта душа работала среди нас и поглощала космологическое учение, насколько это возможно было в то время и за то время. И я сегодня вспоминаю, как в то время возник перед моей душой один факт, который может показаться незначительным, но который должен быть здесь отмечен. Когда началось наше движение, имелся журнал, с определенным основанием названный «Люцифер». В то время я написал статью под заглавием «Люцифер», в которую я намеревался вложить некоторые зерна того направления, в котором мы хотим работать. Эта статья — хотя в ней это и не было выражено словами — примыкала к направлению тогдашнего Теософского Общества, а теперь — Антропософского Общества. И я могу сказать: эта статья была пронизана Христом. Жизненная кровь христианства есть в этой статье, и она проникала в те души, которые поглощали, принимали в себя содержание этой статьи. В то время статья привела к очень горячей оппозиции в кругу тех, кто связал себя со старым теософическим движением. Эта статья была у них оценена как целиком «не теософская».

Личность, о которой я говорил, приняла эту статью с самым горячим сердцем, и я смог сказать себе: «Когда ставится вопрос о действенной истине, то ее внутреннее приятие имеет больше значения для развития движения, чем вся шумная оппозиция». Эта душа глубоко прониклась всем тем, что протекало в нашем духовном движении. Она скоро умерла, в 1904 году она прошла через врата смерти. Через некоторое время после смерти она стала стремиться из духовного мира к тому, чем она реально была.

Со времени постановки нашей Драмы-Мистерии в Мюнхене (от 1908 года и дальше с течением времени) эта душа была всегда хранителем и просветителем того, что я был способен предпринять в связи с нашими Мюнхенскими постановками. Все, что эта душа была способна дать своим талантом артистическому осуществлению в нашей духовной работе, действовало из духовного мира как Ангел-Хранитель нашей мистерии, сообщая свою силу необходимой инициативы. Подобно тому, как в физическом мире наша мускульная энергия поддерживает нас, так и духовная сила, текущая из духовного мира, втекает в нашу собственную духовную силу. Таким образом, умерший работает с нами; умершие — вместе с нами. Они работают не только для своего развития, но и для развития антропософии.

Существуют две возможности: личность может брать для своей души все, что способствует ее развитию, все, что ей нужно для жизни после смерти. Но т.к. эта душа несла в себе смысл того, что было пронизано Христом, то, что она имела в себе, было способно изливаться вовне к нам. И в ее действенной активности образовался ряд общего обладания для всех нас. Это есть то, что дает Христос, если взрастают плоды нашего учения. Все то, что как плоды нашего знания взрастает для наших индивидуальностей, не должно пропасть.

Христос умер за каждую душу, и если мы исходим из этого учения, которое должно быть усвоено всеми верными людьми Земли, — «Не я, но Христос во мне», — если мы осуществляем в себе Христа во всем, что мы знаем, и если мы приписываем Христу те силы, которыми мы обладаем, тогда мы исполняем свою работу не только для себя самих, но для всего человечества.

Посмотрите на души людей над Землей. Христос умер за всех, и то, что вы получаете во Имя Его, вы получаете для собственного совершенствования, но как самое ценное обладание, это действенно для всего человечества.

Теперь вернемся к тому, что было сказано вначале. Было сказано, что если после смерти мы оглядываемся на нашу жизненную карму, на то, чем мы жили, нам представляется в наших идеалах нечто странное. Мы чувствуем, смотря на них, что они не несут нас вперед в действительной жизни человека, что они не имеют непреложной реальности в общей человеческой жизни, что они всегда относят нас от нее. Люцифер имеет сильное влияние на наши идеалы, потому что они в некоей красоте парят над человеческой душой и не укореняются во внешней реальности. Люцифер приближается к нам, и то, что мы имеем как идеалы, имеет для него особую ценность, потому что косвенным путем, через них, он может привлечь нас к себе. Но если мы расширили через Христа все, чего мы достигли духовно, если мы чувствуем Христа в нас, зная, что мы приобрели такое принятие Христа в нас, — «Не я, но Христос во мне», — тогда, если мы пройдем врата смерти, мы не увидим, чтобы наши идеалы стремились отчуждать нас от мира. Вверяя наши идеалы Христу, мы знаем, что это Он творит их. Он охватывает их Собою. Я один не могу так перерабатывать свои идеалы в себе самом, чтобы они стали семенами для человечества на Земле, так же, как семя растения этого лета дает ростки для будущего лета. Только Христос во мне может это сделать. Христос во мне сольет мои идеалы с субстанцией реальностьи. И про эти идеалы мы можем сказать: «Да, как люди, мы придаем выражение идеалам на Земле, но в нас живет Христос и Он преображает их». Это зародыш будущей реальности. То, что исполняет душа со Христом в этой жизни, притекает к нам свыше совсем другой дорогой, чем то, что не наполнено Христом.

Ужасное впечатление производит на ясновидящего, когда он смотрит в духовный мир и видит души, в которых не проявилось в течение их последнего воплощения полное сознание Христа. Их последнее воплощение было сражено Люцифером, который взял власть над их идеалами и отделил их от реального плода, могущего принести радость миру. Совсем другое впечатление от того, кто обладает духовным богатством, — богатством мудрости, пронизанной Христом. Такие души работают с нами всегда в этой жизни, пробуждают в нас огонь, оживляют наши души в этой телесной жизни. Их участие можно чувствовать как самое ценное внутреннее тепло души, как помощь в очень трудных условиях жизни, как поддержку над мрачными безднами жизни, — участие во всем проникнутом Импульсом Христа. И почему? Потому что тот, кто действительно проникнут Христовым Импульсом, чувствует, что в победах своей души, какой бы несовершенной она ни оказалась в земной жизни, — здесь сияет этот Христов Импульс как уверенность и ручательство в осуществлении. И вот почему Христос является утешением в жизненных сомнениях и поддержкой для души. Ясновидческое сознание видит эти факты: переживания души после смерти показывают, как верно чувство человеческой души, когда во всем, что она делает, что она думает, — она чувствует проникающего ее Христа, видит в Нем поддержку в земной жизни. В моей книге «Теософия» я указывал на слова — «tat twam asi» («Это — Ты»), — переживание которых указывает на переход души из астрального плана в духовный.