Мои дорогие друзья! Я хочу сегодня немного разъяснить еще то, как силы, подготовляющие карму в человеке, проделывают свое дальнейшее развитие после того, как человек прошел через врата смерти. Приходится сказать, что для обычного сознания дело представляется так, что образование кармы и вообще все взаимодействие с тем миром, который можно назвать кармическим, происходит в человеке больше «инстинктивно». Мы видим, что животные действуют инстинктивно. Как раз такие слова, применяемые часто в науке и вне науки, как «инстинкт», употребляются обычно в очень неопределенном смысле. Не дают себе труда представить себе за ними чего-либо более определенного. Что это такое, собственно, у животных, что называют «инстинктом»?

Мы знаем, что животные имеют групповую душу. Животное, существующее здесь, не есть завершенное в себе существо — за ним стоит групповая душа. Какому же миру принадлежит эта групповая душа? Для этого надо ответить на вопрос: где находим мы групповые души животных? Здесь в физическом мире групповые души животных не находятся, здесь находятся лишь отдельные особи животных. Мы находим групповые души животных только тогда, когда вступаем в совсем иной мир, — в тот мир, в который можно вступить или пройдя Посвящение, или же, при обычном ходе человеческого развития, в период между смертью и новым рождением. Там находятся групповые души животных. Находят их в обществе с другими существами и, в основном, с теми существами, про которых я говорил, что с ними происходит выработка кармы. И животные, находящиеся здесь, на Земле, действуя «инстинктивно», действуют из полноты сознания этих групповых душ.

Вы можете это представить себе, мои дорогие друзья, схематически следующим образом:

Здесь мы имеем царство, в котором мы живем между смертью и новым рождением (желтое). Синими линиями обозначены силы, действующие, исходя от групповых душ животных. Эти силы также находятся здесь внутри.

На Земле же находятся отдельные животные, которые действуют так, как будто их ведут на нитях, проведенных от их групповых душ, которых находят в том мире между смертью и новым рождением. Вот что такое «инстинкт». Вполне понятно, что материалистическое мировоззрение не может объяснить инстинкт, ибо инстинкт — это действия, исходящие из тех областей, которые именуются в моих книгах «Теософия» и «Тайноведение» как «страна духов». У человека же это проявляется иначе.

Человек также имеет некий инстинкт, но он совершает поступки, когда он здесь, исходя из инстинкта, находящегося не в этой области, он совершает эти поступки, исходя из своих прежних земных жизней, из прежних времен, из целого ряда своих прежних жизней. Подобно тому, как духовный мир воздействует на животных так, что они поступают инстинктивно, таким же образом предыдущие инкарнации воздействуют на последующие инкарнации человека, так, что карма переживается просто инстинктивно. Но это — некий духовный инстинкт: это — инстинкт, действующий внутри “Я”. И как раз, если иметь в виду это обстоятельство, мы получаем полное отсутствие противоречия между инстинктивным действием и человеческой свободой. Ибо свобода действует из той же области, из которой животные получают свои инстинкты — из царства духов.

Сегодня нам надо будет прежде всего проследить то, как подготавливается этот инстинкт, когда человек проходит через врата смерти. Здесь в земной жизни, переживание кармы происходит инстинктивно, оно протекает, так сказать, под поверхностью сознания. В тот же момент, когда мы проходим через врата смерти, все то, что мы пережили на Земле, становится в течение нескольких дней объективно осознанным. Мы имеем это перед собой в виде все возрастающих по величине образов. Тому, что мы тогда обозреваем, сопутствует и все то, что произошло инстинктивно в кармическом свершении. Так что, когда человек проходит через врата смерти и жизнь его во все возрастающих по величине образах предстает перед его взором, то всему этому сопутствует и то, что прежде было для него инстинктивным: все кармические сплетения. Он лицезреет это не сразу же в первые дни после смерти, но он видит в живых образах то, что до сих пор он мог воспринимать лишь в блеклых воспоминаниях. Он видит, например, что в этом заключается нечто уже иное, чем обычные воспоминания. Если тогда обозреть взором посвященного то, что человек имеет тут перед собой, то можно сказать следующее.

Сам умерший человек, имевший при земной жизни обычное свое сознание, видит теперь перед собой свою земную жизнь как величественную панораму. Это он видит, так сказать, спереди.

Взор посвященного может увидеть это с другой стороны, с обратной. Там возникает сеть кармических сплетений. Там становится видима эта сеть кармических связей. Они прежде всего сплетены из тех мыслей, которые жили во время земной жизни в воле, — оттуда выступают они. Но теперь к этому тотчас же присоединяется, мои дорогие друзья, нечто другое. Я уже часто говорил вам, что те мысли, которые при земной жизни переживаются сознательно, являются мертвыми мыслями. Мысли же, вплетенные в карму, и которые тут выступают, — суть живые мысли. Так что с обратной стороны обзорной панорамы жизни вырастают живые мысли. И вот здесь происходит нечто необычайно значительное и существенное: к ним приближаются Существа Третьей Иерархии и, можно сказать, воспринимают в себя то, что вырастает на этой обратной стороне иллюзорной панорамы минувшей жизни человека. Ангелы, Архангелы и Начала как бы всасывают в себя то, что там вырастает, вдыхают это. Это происходит в течение того времени, когда человек в своем посмертном переживании восходит до конца лунной сферы. Вступая тогда в эту лунную сферу, он начинает обратное странствование по своей минувшей жизни, продолжающейся одну треть того времени, какое человек прожил на Земле, или точнее, продолжающееся так долго, сколько продолжалось пребывание человека в состоянии сна при его жизни на Земле.

Как происходит это обратное переживание, мои дорогие друзья, об этом я уже неоднократно рассказывал вам. Но мы можем спросить себя: когда человек находится в обычном состоянии сна, то как это относится к тому состоянию, в котором он находится непосредственно после смерти? Да, видите ли, когда человек впадает в обычный сон, то он, как духовно-душевное существо, находится лишь в своем “Я” и астральном теле. Он не захватывает с собой своего эфирного тела, — оно остается в постели. Поэтому мысли остаются лишенными жизни, не обладают никакой действительностью, они — только образы. Теперь же, когда человек проходит через врата смерти, человек захватывает с собой сразу же и свое эфирное тело. Оно затем все увеличивается. Эфирное тело обладает оживляющей способностью не только по отношению к физическому существу, но и по отношению к мыслям. Поэтому мысли могут сделаться живыми, благодаря тому что человек захватил с собой и свое эфирное тело, которое в процессе своего растворения в Космосе выносит живые мысли от человека к исполненному милосердия восприятию Ангелов, Архангелов и Начал.

Это, можно сказать, первый акт, разыгрывающийся в жизни между смертью и новым рождением, когда Существа Третьей Иерархии за порогом смерти подходят к тому, что отделяется от человека, к тому, что вверено его растворяющемуся эфирному телу с тем, чтобы это было ими — Существами Третьей Иерархии — принято от человека. И это было бы благой, великолепной, прекрасной молитвой, если мы, будучи людьми, подумали бы о связи жизни со смертью или об одном из умерших так, чтобы мы могли сказать: «Ангелы, Архангелы и Начала воспринимают в эфирном деянии сплетение судьбы данного человека». Ибо тогда мы лицезреем действительно существующие духовные факты. А это уже, конечно, имеет значение — думают ли люди в соответствии с духовными фактами или нет. Провожают ли они умерших лишь мыслями, остающимися связанными с земным существованием, или же они провожают умерших в их дальнейший путь мыслями, отображающими то, что происходит в том царстве, в которое вступает умерший.

Вот поэтому, мои дорогие друзья, так желательно, так страшно нужно современной Науке Посвящения, чтобы в течение земной жизни люди мыслили бы то, что действительно является отображением духовных фактов. С одним только теоретическим мышлением, только с мыслями о том, что человек имеет в своем существе высшие члены, с перечислением этих высших членов, нельзя еще достичь связи с духовным миром. Лишь с мышлением о реальностях, разыгрывающихся в духовном мире, может быть достигнута такая связь с духовным миром.

Поэтому сердца ныне должны смочь воспринимать то, что могли воспринимать сердца во времена древних Посвящений, в древних Посвящениях, в древних Мистериях. Тогда к посвященным обращались, настойчиво взывая: «Принимайте участие в судьбах умерших!» От этого осталось только ставшее более или менее абстрактным слово: «Мементо мори» — «Помни о смерти». Оно не может более воздействовать глубоко на современного человека, ибо оно стало абстрактным и не вызывает расширения сознания на более живую жизнь, чем здешняя — в мире внешних чувств. И то, что воспринято Архангелами, Началами и Ангелами, как сплетение человеческой судьбы, — это развивается так, что получаешь впечатление: это ткется и живет в фиолетово-синей эфирной атмосфере. Это — созидание и жизнь в фиолетово-синей эфирной атмосфере.

А когда эфирное тело умершего распадается, то есть когда его мысли уже вдохнули Ангелы, Архангелы и Начала, тогда через несколько дней человек вступает в процесс обратного переживания, который я вам не раз описывал. Тогда человек переживает свои поступки, свои волевые импульсы, направление своих мыслей, переживает то, как они действовали на других людей, на тех, кому он причинил что-либо доброе и злое. Он совершенно вживается в души живых людей. Он не живет в своих собственных переживаниях. С ясным сознанием того, что это он сам имеет какое-то отношение к этим вещам, он переживает все то, что пережили в глубинах своих душ другие люди, с которыми он находился в кармической связи, или которым он вообще причинил какое-либо зло или добро. Как же воспринимается человеком то, что он теперь переживает. Он переживает это вполне реально. Как я уже описывал, он испытывает это с еще большей степенью действительности, чем саму действительность между рождением и смертью. Он переживает реальность, в которую он теперь погружен, можно сказать, с еще большим накалом, чем здесь, в земной жизни.

Если опять взглянуть на это с другой стороны взором, просветленным Посвящением, то увидишь, что то, что теперь переживает человек, воспринимается и переходит в существенность, в реальность Господств, Сил и Властей. Они всасывают в себя отрицательное человеческих поступков. Они пронизывают себя этим.

И когда этот взор, этот взор просвещенного лицезреет — это совершенно чудесное зрелище — то, как последствия поступков людей, претворенные в справедливое воздаяние, всасываются Господствами, Силами, Властями — тогда все это зрелище приводит к тому, что переносит того, кто его имеет, в такое состояние сознания, что он воспринимает себя в центре Солнца и, тем самым, в центре планетной системы. Он взирает на все происходящее с точки зрения Солнца. И он видит созидание и жизнь в оттенках лилового цвета. Он видит всасывание претворенных в справедливое воздаяние человеческих поступков Господствами, Силами и Властями, совершающееся в этой светло-фиолетовой астральной атмосфере. Видите ли, истиной будет то, что Солнце, каким оно представляется земному человеку, выглядит так лишь с одной стороны, с периферии. Из его же центра Солнце представляется как поле духовных деяний Властей, Сил и Господств. Там — вся духовная деятельность, духовное свершение.

Там, можно сказать, находим мы обратную сторону образов земной жизни, переживаемой нами здесь между рождением и смертью. И все-таки мы будем мыслить правильным образом о том, что происходит, лишь тогда, если мы образуем мысли так, что слово «фервезен», которое обычно применяется для обозначения исчезновения, прехождения, увядания, уничтожения — воспринимаем в его действительном значении. Мы имеем слово «Везен» (существо) и мы имеем слово «гебэн» — давать. Когда мы говорим «фергебен», то это слово в натуральном языке означает нечего другое. И если мы говорим «фервезен» — то это, в сущности, значит: направлять куда-то это существо. И вот, исходя из такого понимания, мы формулируем так:

«Во Власти, Силы и Господства направляются в абстрактном ощущении Космоса справедливые последствия земной жизни человека. Затем, когда это завершено, когда человек пережил после смерти свою земную жизнь, последнюю треть ее, совершая обратное странствование по ней, и чувствует себя опять в начале своей минувшей земной жизни, но уже в духовном пространстве, в момент перед вступлением своим в земную жизнь, тогда человек, можно сказать, вступает, проходя через центр Солнца, в собственно страну духов». Там, внутри ее, эти претворенные в справедливое воздаяние земные дела человека принимаются в круг деятельности Первой Иерархии. Там они попадают в область Серафимов, Херувимов и Престолов. Тогда человек вступает в некое царство, при вхождении в которое он чувствует: то, что было совершено через меня на земле, это теперь воспринимают в свое собственное творящее бытие Серафимы, Херувимы и Престолы. Обдумайте это, мои дорогие друзья; мы правильно думаем о том, что происходит с умершими в их дальнейшей жизни после смерти, если мы с любовью образуем следующую мысль: то, что он носил здесь, на земле, как свою судьбу, это вначале вбирают в себя Ангелы, Архангелы, Начала. В следующий период между смертью и новым рождением они несут это в область Господств, Сил и Властей. Затем это охватывается и обвивается Существами Первой Иерархии. И всегда земные деяния человека принимаются потом в это сущностное деяние их переработки, в деяние Престолов, Херувимов и Серафимов». И опять-таки мы будем правильно мыслить, если мы к двум предыдущим формулировкам добавим еще третью:

В Престолах, Херувимах и Серафимах
Воскресают, как их творящее бытие,
Претворенные справедливостью деяния земной жизни человека,
Являя образы его дальнейшего развития.

Так что, если обратить взор посвященного на то, что непрестанно происходит в духовном мире, то мы увидим здесь, на Земле, деятельность людей — с их кармическими инстинктами, с тем, что разыгрывается в соответствии со сплетениями их судьбы. Если же направить этот взор ввысь, в духовные миры, то мы увидим, как то, что было когда-то земным деянием людей, после прохождения их через сферу Ангелов, Архангелов, Начал, Властей, Сил и Господств, после их восприятия ими распространяется в вышнем мире у Престолов, Херувимов и Серафимов, как небесные деяния.

1. Ангелы, Архангелы и Начала воспринимают в эфирном деянии сплетение судьбы данного человека.

2. Во Власти, Силы и Господства направляются в астральном ощущении Космоса справедливые последствия земной жизни человека.

3. В Престолах, Херувимах и Серафимах воскресают, как их творящее бытие, претворенные справедливостью деяния земной жизни человека, являя образы его дальнейшего развития.(1)

И никогда еще духовный световой контраст не был так велик, как в настоящее время в отношении этих фактов. Когда в 80-х годах прошлого столетия открылась возможность поднять свой взор ввысь, то можно было увидеть, как революционеры 19-го века в их делах были восприняты Престолами, Херувимами и Серафимами. И тогда можно было заметить, что над серединой 19-го столетия простерся какой-то мрак. И это мало просветлело потом при переходе в область Серафимов, Херувимов и Престолов.

Но если теперь бросить обратный взгляд на то, что разыгрывалось в конце 19-го столетия, как поступки людей в отношении друг друга, тогда (после того, как стало возможным видеть ясно в этом заканчивающемся времени Кали-Юги, после того, как стало возможным что-то видеть из того, что произошло, и можно было рассмотреть, как рассеивающиеся массы мыслей, то, что разыгрывалось среди людей сообразно их судьбе в конце Кали-Юги, наступившем в 1899 году) это исчезает, и видно в сиянии ярких лучей то, что сделалось из этого в небесах.

Но это как раз доказывает, какое громадное значение имеет то, что происходит в настоящее время при претворении земных деяний человека в душевные небесные деяния. Ибо то, что человек переживает как свою судьбу, как свою карму, — это имеет значение для него, разыгрывается вокруг него, от одной земной жизни к другой. Но то, что разыгрывается в области небесных миров, как следствие того, что было пережито и совершено здесь, на Земле, — это продолжает действовать далее в ходе истории при дальнейшем формировании земной жизни. Это находит свое выражение в том, что здесь не подвластно человеку, как единичному человеку.

Примите это положение, мои дорогие друзья, в его полной весомости. Единичный человек переживает свою судьбу. Но уже когда два человека делают совместное дело, то возникает нечто совсем иное, чем лишь ход судьбы одного и другого. Между обоими людьми возникает нечто, что выходит за пределы переживаний каждого из них в отдельности. Обычное сознание в начале не замечает какой-либо связи между тем, что разыгрывается тогда между людьми, и тем, что происходит при этом там наверху, в духовных мирах. И только, если в физически-чувственный мир будет внесена святость духовного деяния, если люди сознательно претворяют свои поступки в физическом мире внешних чувств так, что они станут одновременно поступками и в духовном мире, тогда восстановится эта связь.

Но все то, что происходит среди людей в большом кругу, это нечто совсем другое, чем то, что отдельный человек переживает как свою судьбу. Все то, что не есть судьба лишь одного человека, но что образуется из совместного мышления, совместного ощущения, совместного чувствования, совместного деяния людей на Земле, — все это находится в связи с тем, что совершают там наверху Серафимы, Херувимы и Престолы. И в это вливаются деяния людей, связанные в их совместном бытии, а также отдельных земных человеческих жизней.

Затем следующее зрелище, открывающееся взору Посвященного, имеет особо большое значение. Мы взираем ввысь. Вверху обнаруживаются небесные следствия поступков, происшедших на Земле в семидесятых, восьмидесятых и девяностых годах прошлого столетия. Затем, точно нежный дождик, духовный дождик моросит на землю и окропляет души людей и побуждает к тому, что происходит между людьми в ходе истории. И тут можно тогда снова узреть, как в живых мысленных отображениях ныне живет, пройдя окольным путем через Серафимов, Херувимов и Престолов, то, что в семидесятых, восьмидесятых и девяностых годах прошлого столетия было свершено людьми здесь, на Земле.

Если прозревать это, то часто можно действительно вполне точно увидеть следующее: говоришь ныне с каким-либо человеком, и, когда он говорит, исходя из общепринятых взглядов, а не из своих собственных эмоций, не из своих внутренних импульсов, — говорит как человек, принадлежащий этой эпохе, — то часто оказывается так, что это находится в связи с теми людьми, которые жили в 70-е, 80-е и 90-е годы прошлого столетия.

Это действительно так, что тогда частенько можно узреть теперешних людей, как бы находящимися в некоем духовном окружении, а именно — окруженными некоторыми, стремящимися оказать на них влияние людьми, которые, однако, являются не кем иным, как подобными дождю, ниспавшему с неба, послеобразами того, что было пережито людьми в последней трети 19-го столетия. Так, действительно, эти призраки духовного рода, я сказал бы, очень реальные призраки, происходящие из более ранней эпохи, блуждают среди людей позднейшей эпохи. Это одно из тонких всеобщих действий кармы, имеющих место в мире, и этого часто не учитывают даже самые оккультные из оккультистов. Хочется сказать на ушко многим, рассказывающим что-либо не личное, а стереотипное: «Это подсказал тебе кто-то из людей последней трети 19-го столетия!» Лишь так жизнь становится постигаемой в ее целостности. И опять надо сказать об этой эпохе, начинавшейся после истечения периода Кали-Юга, что она отличается от всех прежних исторических эпох. Она отличается тем, что фактически поступки людей, которые были совершены в последней трети 19-го столетия, оказывают невозможно большое влияние на первую треть 20-го столетия.

Мои дорогие друзья, говоря это, я хочу указать на нечто такое, к чему не приложимы какие-либо слова, исходящие из суеверия, Но я говорю это с полным сознанием, что таково в точности фактическое положение вещей: никогда еще не блуждали среди нас так явственно призраки непосредственно предшествовавшего времени, как в настоящее время. А что люди не воспринимают этих призраков, так это не потому что мы живем еще в период мрака, но потому что люди еще ослеплены ярким светом наступившего светлого периода.

Поэтому то, что совершают среди нас эти призраки из предыдущего столетия, оказывается необычайно плодотворным для ариманических людей. Ариманические люди действуют ныне без того, чтобы другие не заметили, особенно пагубным образом! Они пытаются возможно большее число этих призраков, так сказать, ариманически гальванизировать и так дать им возможность действовать на людей настоящего времени. Нельзя ничем более способствовать этому ариманическому наступлению, происходящему в наше время, как через популяризацию ложных воззрений прошлого столетия, которые, ныне, для проницательных людей давно уже являются угасшими идеями.

Профаны никогда еще не популяризировали так сильно заблуждений прошлого столетия, как в наше время, как в современную эпоху. И можно уже сказать: если хотят ознакомиться с сутью ариманических деяний, то сегодня это возможно, собственно, везде — при посещении различных собраний, которые ведутся на основе обычного сознания. Много возможностей имеется сегодня для того, чтобы ознакомиться в мире с ариманизмом, ибо он действует необычайно сильно. И как раз он этим окольным путем, о котором я сегодня говорю, удерживает людей от того, чтобы они восприняли в свое сердце, в свою душу то, что должно наступить как новое, как не бывшее прежде, и что выступает теперь в Антропософии.

Люди, случается, бывают довольны уже тем, когда то новое, что выступает в Антропософии, они могут передать посредством какой-либо старой формулировки. Надо только видеть, как довольны бывают люди, когда в какой-нибудь из моих лекций встречается что-либо такое, о чем кто-нибудь из них сможет сказать: «Смотрите, это есть также и в одной старой книге». Оно там есть, но там оно стоит совсем по-иному, там оно написано, исходя из совсем иных основ сознания! Но у людей не хватает смелости для того, чтобы воспринять то, что растет на почве современности; они чувствуют себя уже успокоенными, когда можно взять что-либо себе из прошлого.

Это как раз доказывает, как сильно действуют импульсы прошлого на современных людей, и как чувствуют себя успокоенными люди нашего времени, когда на них действуют импульсы прошлого. И это происходит именно потому, что это 19-е столетие так сильно воздействует на 20-е столетие.

Будущим историкам современной эпохи развития человечества, которые будут описывать ее духовно (тогда, как мы теперь пишем историю лишь на основании документов), придется в основном изображать то, что можно выразить в следующих словах: если взглянуть на начало 20-го столетия, на три первых его десятилетия, то в основном получается впечатление, что словно все сделано образами-тенями деяний людей 19-го столетия. Если мне будет позволено сказать здесь слова, которые отнюдь не следует рассматривать как политические высказывания (политика должна быть полностью исключена из нашего Антропософского Общества), но если мне позволено будет, мои дорогие друзья, сказать здесь слова, которыми я хотел бы просто охарактеризовать некоторые факты, то это будет следующее.

Можно взирать на деяния, произведшие переворот во всем мире, вернее сказать, на события — ибо деянием они как раз не были, — на события, произведшие переворот в мире во втором десятилетии 20‑го столетия. Уже так часто говорилось, и это стало уже тривиальностью, что, мол, за весь период времени, охватываемый историей, еще никогда не было таких переворотов. А не происходило ли дело при этих всемирно-исторических переворотах 20-го века так, что, в сущности, те люди, которые участвовали в этих переворотах, вели себя так, точно их там и не было? Куда бы мы ни взглянули — везде дело обстоит так, что эти мировые перевороты разыгрывались помимо самих людей, точно сами люди не принимали в них никакого участия.

Хочется спросит почти каждого человека: «Да принимал ли ты сам участие в жизни второго десятилетия 20-го столетия?» И только, если рассмотреть вещи с другой точки зрения, то скажешь: как беспомощно проявляют себя люди, как они беспомощны в своих суждениях, как беспомощны в поступках.

Министерские кресла еще никогда не занимались при таких трудностях, как в наше время, Подумайте только, как курьезно то, что тут свершается, как беспомощны люди в том, что теперь разыгрывается! И вот тогда приходится задать вопрос: но кто же тут что-то делает? Кто здесь участвует? Да, мои дорогие друзья, тот, кто здесь участвует, — это в гораздо большей мере, чем люди современности, — суть люди последней трети 19-го столетия. Действия их, подобные теням сил, видны во всем.

Видите ли, в этом заключается тайна нашего времени. Приходится сказать: никогда еще умершие не были так могущественны, как умершие люди из последней трети 19-го столетия. Это также некий всемирно-исторический аспект. И если рассмотреть духовное содержание соответствующих вещей, то в одном случае (частном) встречаешься с чем-то весьма своеобразным.

Встал вопрос о том, нужно ли при новом издании моих книг, написанных в 70-х, 80-х, 90-х годах прошлого столетия, изменить в них то или иное. Те, кто являются просто филистерами современной эпохи, говорят: «Все изменилось; научные теории и гипотезы тех десятилетий уже давно оставлены». Но если рассмотреть эти вещи с реальной точки зрения, то не приходится ничего менять. Ибо позади каждого, кто сегодня пишет какую-нибудь книгу или говорит, как преподаватель с кафедры, стоит некто в образе тени: тут продолжают говорить и Дю-Буа-Раймоны и Гельмгольцы и Геккели — все те, кто говорил в свое время. В медицине говорят Оппельцеры, Виллроты и т.д.

Это одна из тайн нашего времени. Поэтому наука, проистекающая из Посвящения, говорит: никогда еще умершие не были так могущественны, как в наше время.

Это есть то, что я хотел бы включить в наши рассмотрения Кармы.

(1) Вариант перевода:

1. Это — Ангелы, Архангелы, Архаи воспринимают в волнах эфира сплетение судьбы данного человека.

2. Это — во Власти, Силы, Господства направляются в астральном ощущении Космоса справедливые последствия земной жизни человека.

3. Это — в Престолах, Херувимах, Серафимах восстают (из прошлого), как их существенные деяния, справедливые формы (будущей) земной жизни человека.

(Прим. В.А. Богословского)